ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ И ИДЕИ ЛИРИКИ А.А.ФЕТА.
В личности Афанасия Фета удивительным образом сошлись два
абсолютно разных человека: огрубелый, сильно тёртый, битый жизнью
практик и вдохновенный, неутомимый буквально до последнего вздоха
(а умер он в возрасте 72 лет) певец красоты и любви.
Сын мелкого немецкого чиновника, Фет был за взятку записан сыном
орловского помещика Шеншина, который увез мать поэта от его отца.
Но обман раскрылся, и Фет в течение многих лет испытывал на себе,
что значит быть незаконнорожденным. Главное, что он лишился при
этом статуса дворянского сына. Он пытался "выслужить" дворянство, но
13 лет армейской и гвардейской лямки ничего не дали. Тогда он
женился по расчету на старой и богатой, стал жестоким и
прижимистым сельским хозяином-эксплуататором. Революционерам и
даже либералам Фет никогда не сочувствовал и, чтобы достичь
желаемого дворянства, долго и громко демонстрировал свои
верноподданнические чувства. И только когда Фету было уже 53 года,
Александр II изложил благоприятную резолюцию на его прошение.
Доходило до смешного: если тридцатилетний Пушкин считал
оскорбленнием пожалование ему царем камер-юнкерского звания (это
придворный чин, обычно даваемый молодым людям до 20 лет), то этот
русский лирик специально выхлопотал себе камер-юнкерство уже в 70
лет?
И при этом Фет писал божественные стихи. Вот стихотворение 1888
года:
"Полуразрушенный, полужилец могилы,
О таинствах любви зачем ты нам поешь?
Зачем, куда тебя домчать не могут силы,
Как дерзкий юноша, один ты нас зовешь?
_ Томлюся и пою. Ты слушаешь и млеешь;
В напевах старческих твой юный дух живет. Цыганка старая одна еще
поет".
То есть буквально два человека жили в одной, кстати весьма
неприятной на вид, оболочке. Но какая сила чувства, мощь поэзии,
какое страстное, юношеское отношение к красоте, к любви!
Поэзия Фета недолго имела успех у современников в 40-е годы, а в 70-
80-х годах это был успех весьма камерный, отнюдь не массовый. Но
массам Фет был знаком, хотя они не всегда знали, что популярные
романсы, которые они распевают (в том числе и цыганские), _ на слова
Фета. "О, долго буду я в молчаньи ночи тайной", "Какое счастие! и ночь
и мы одни", "Сияла ночь. Луной был полон сад", "Давно в любви
отрады мало", "В дымке-невидимке" и, конечно, "Я тебе ничего не
скажу" и "На заре ты ее не буди" _ вот лишь немногие стихотворения
Фета, положенные на музыку разными композиторами.
Лирика Фета тематически крайне бедна: красота природы и женская
любовь _ вот и вся тематика. Но какой огромной мощи достигает Фет в
этих узких пределах. Вот стихотворение 1883 года:
"Только в мире и есть, что тенистый Дремлющих кленов шатер.
Только в мире и есть, что лучистый
Детски задумчивый взор.
Только в мире и есть, что душистый
Милой головки убор.
Только в мире и есть этот чистый
Влево бегущий пробор".
Это своеобразная онтология (философское учение о бытии) Фета, хотя
философской его лирику назвать трудно. Мир поэта очень узкий, но
какой же прекрасный, полный изящества. Грязь жизни, проза и зло
жизни не проникали в его поэзию никогда. Прав ли он в этом?
Видимо, да, если видеть в поэзии искусство по преимуществу. Красота
и должна быть главным в ней.
Гениальна лирика природы Фета: "Я пришел к тебе с приветом",
"Шепот. Робкое дыханье", "Какая грусть! Конец аллеи", "Это утро,
радость эта", "Жду я, тревогой объят" и множество других лирических
миниатюр. Они разнообразны, непохожи, каждая являет собой
неповторимый шедевр. Но есть общее: во всех них Фет утверждает
единство, тождество жизни природы и жизни человеческой души. И
поневоле задумываешься: где источник, откуда эта красота? Творение
ли это Отца небесного? Или источник всего этого _ сам поэт, его
умение видеть, его светлая, открытая красоте душа, каждое мгновение
готовая восславить окружающую красоту? В своей лирике природы Фет
выступает как антинигилист: если для тургеневского Базарова "природа
не храм, а мастерская, и человек в ней работник", то для Фета природа
_ единственно храм, храм и фон прежде всего любви, роскошная
декорация для тончайших сюжетных изгибов любовного чувства, а во-
вторых, храм для вдохновения, умиления и молитвы красоте.
Если для Пушкина была проявлением высшей полноты жизни, то для
Фета любовь есть единственное содержание человеческого бытия,
единственная вера. Эту мысль он утверждает в своих стихах с такой
силой, что заставляет усомниться, не язычник ли он. У него и сама
природа любит _ не вместе, а вместо человека ("В дымке-невидимке").
В то же время вполне в христианском духе Фет считает человеческую
душу частицей небесного огня, божьей искрой ("Не тем, господь,
могуч, непостижим"), ниспосланной человеку для откровений,
дерзаний, вдохновения ("Ласточки", "Учись у них _ у дуба, у березы").
Удивительны поздние стихи Фета, 80-90-х годов. Дряхлый старик в
жизни, в поэзии он превращается в горячего юношу, все мысли
которого об одном _ о любви, о буйстве жизни, о трепете молодости
("Нет, я не изменил", "Моего тот безумства желал", "Люби меня! Как
только твой покорный", "Еще люблю, еще томлюсь").
Разберем стихотворение "Я тебе ничего не скажу", датированное 2
сентября 1885 года. В нем выражена часто встречающаяся у романтиков
мысль о том, что языком слов нельзя передать жизнь души, тонкости
чувства. Например, стихотворение Фета "Как мошки зарею" (1844)
кончается мечтой "О, если б без слова/ Сказать душой было можно!".
Поэтому любовное свидание, как всегда, в окружении роскошной
природы, (открывается молчанием: "Я тебе ничего не скажу...".
Романтики не доверяли языку слов как средству выражения души
человека, тем более поэта. Впрочем, назвать Фета романтиком
затруднительно: очень уж он "земной". Тем не менее уделом героя
стихотворения остается "молча твердить" слова любовного признания.
И этот оксюморон (сочетание контрастных по смыслу слов) становится
главным словесно-художественным образом стихотворения. Но все-таки
почему он молчит? Какая мотивировка дается этому? Вторая строка
уточняет: "Я тебя не встревожу ничуть". Да, как свидетельствуют другие
стихотворения, его любовь может и встревожить, взволновать
девственную душу его избранницы своими "томленьями" и даже
"содроганьями". Есть и другое объяснение, оно в последней строке
второй строфы: его "сердце цветет", подобно ночным цветам, о которых
сообщается в начале строфы. Вот тождество человеческой души и
природы, выраженное, как и во многих других произведениях Фета, с
помощью особого художественного приема, называемого
психологическим параллелизмом. К тому же грудь, т.е. вместилище
эмоционально-духовного начала, героя "больная, усталая" (первая
строка третьей, последней строфы). "Я дрожу" - от ночного ли холодка
или от каких-то внутренних душевных причин. И поэтому конец
стихотворения зеркально повторяет начало: "Я тебя не встревожу
ничуть,/ Я тебе ничего не скажу".
Трехстопный анапест стихотворения звучит напевно: "Я тебе ничего не
скажу" неоднократно вдохновляло многих композиторов.
Стихотворение привлекает тонкостью и изяществом выраженных в нем
чувств и естественностью, негромкой простотой их словесного
выражения.