Драматические судьбы личности в условиях тоталитарного 
общественного устройства (по роману Е.Замятина "Мы") 
 
Человеку свойственно заглядывать в будущее, пытаться распознать его 
очертания. Сколько писателей разных исторических эпох пытались 
приоткрыть завесу, за которой скрывается будущее, пытались 
предугадать то, что не дано знать никому: Кампанелла в "Городе 
Солнца", Жюль Верн в своих романах, Оруэлл в "1984", 
Н.Г.Чернышевский в "Что делать" и другие. 
Таким писателем-фантастом был и Е.Замятин. Неудовлетворенность 
настоящим, советской действительностью, заставила его задаться 
вопросом: каким должно быть будущее, чтобы чувствовать себя 
счастливым, чтобы осуществить свои надежды, реализовать идеалы? 
Один из возможных ответов на этот вопрос - знаменитый "четвертый 
сон" Веры Павловны из романа Чернышевского "Что делать?". 
Замятин как будто специально повторяет описание этой, одной из 
классических утопий: его герои живут коммуной в городе из стекла и 
металла. 
В романе "Мы" в фантастическом и гротесковом облике предстает 
перед читателем возможный вариант общества будущего. Приводится 
мечта сильных мира сего: "Жизнь должна стать стройной машиной и с 
механической неизбежностью вести нас к желанной цели". К 
сожалению, в таком обществе нет ничего, что не предвещала бы уже 
современная писателю реальность. Перед нами разворачивается 
"математически совершенная жизнь" Единого Государства. 
Символический образ "огнедышащего интеграла", чуда технической 
мысли и одновременно орудия жесточайшего порабощения, открывает 
книгу. Бездушная техника вместе с деспотической властью превратили 
человека в придаток машины, отняли у него свободу, воспитали в 
добровольном рабстве. Мир без любви, без души, без поэзии. Человеку 
- "нумеру", лишенному имени, - было внушено, что "наша несвобода" 
есть "наше счастье" и что это "счастье" - в отказе от "я" и растворении в 
безличном "мы". Внушено, что художественное творчества - "уже не 
беспардонный соловьиный свист", а "государственная служба". А 
интимная жизнь тоже рассматривается как государственная 
обязанность, выполняемая сообразно "табелю сексуальных дней". 
Роман Замятина - предупреждение о двойной опасности, грозящей 
человечеству: гипертрофированной власти машин и власти государства. 
"Однотипность" безраздельно и неусыпно властвует над жизнью всех 
членов общества. Это обеспечивается совершенной техникой и 
недремлющим оком "хранителей". 
Сочинение Замятина проникнуто раздумьями о российской 
послереволюционной действительности. В нем угадываются 
сокровенные мысли о возможных и уже обнаружившихся при жизни 
писателя извращениях социалистической идеи. 
Отношение к политике военного коммунизма стало камнем 
преткновения для писателя. Эта политика, предусматривающая сугубую 
централизацию политической и экономической жизни в стране, ряд 
жестоких мер, была временной и вынужденной в условиях гражданской 
войны и хозяйственной разрухи. Но Замятину (и не только ему в ту 
пору) представлялось, что другого выбора не будет и что людям 
навязана единственная модель дальнейшего движения - новый вариант 
тоталитаризма. 
Роман Замятина приобрел особую цену и поучительность в следующем 
смысле: как предупреждение о возможных искажениях социализма, об 
опасности уклонений от демократического пути и злоупотреблений, 
насилия над человеческой личностью. Последующие события 
отечественной и мировой истории показали, что тревоги писателя не 
были напрасными. Наш народ пережил и горькие уроки 
коллективизации, и сталинизм, и репрессии, и всеобщий страх. и 
застой. 
Очень многие сцены романа заставляют вспомнить недавнее прошлое. 
Манифестация в честь Благодетеля, официозные выборы, 
"хранители",которые следят за каждым шагом человека. Но Замятин 
показывает, что в обществе, где все направлено на подавление 
личности, где игнорируется человеческое "я", где единоличная власть 
является неограниченной, возможен бунт. Способность и желание 
чувствовать, любить, быть свободным в мыслях и поступках толкают 
людей на борьбу. Но власти находят выход: у человека при помощи 
операции удаляют фантазию - последнее, что заставляло его поднимать 
гордо голову, чувствовать себя разумным и сильным. Все же остается 
надежда, что человеческое достоинство не умрет при любом режиме. 
Эту надежду высказывает женщина, которая своей красотой побуждает 
к борьбе. 
У Замятина в романе есть мысль, необычная для многих наших 
современников. Писатель настаивает на том, что не существует 
идеального общества. Жизнь - это стремление к идеалу. И когда это 
стремление отсутствует, мы наблюдаем разлагающее время застоя. 
Есть в романе еще одна тема, созвучная сегодняшнему дню. Это тема 
экологической тревоги. "Антиобщество", изображенное в книге, несет 
гибель естеству жизни, изолируя человека от природы. Автор мечтает 
выгнать "обросших цифрами" людей "голыми в леса", чтобы они 
учились там у птиц, цветов, солнца. Только это, по мнению автора, 
может восстановить внутреннюю сущность человека. 
Автор романа "Мы" принадлежит к тем крупным художникам, кто 
усиленно приковывал внимание к "вечным ценностям" в условиях 
глобальных исторических сдвигов XX столетия. В свое время роман не 
был принят. Очень дорого обошлись нам легкомыслие и обидчивость 
тогдашних идеологов по отношению к сомнениям Замятина. Автор на 
своих "запретных" страницах выстраивает непрерывную цепочку 
времени, не прослеживая которую, нельзя понять ни настоящего, ни 
будущего. Произведения, подобные роману "Мы", пробившиеся к нам 
из небытия, позволят "по-новому" взглянуть на события истории, 
осмыслить роль человека в них. "Мы" -предостережение против отказа 
сопротивляться, если человеческое сообщество хотят превратить в 
совокупность "винтиков". Такие произведения, как "Мы", 
"выдавливают" из человека рабство, делают его личностью. 
Уезжая в эмиграцию, Замятин (как он писал Сталину) надеялся, что, 
может быть, вскоре вернется - "как только у нас станет возможно 
служить в литературе большим идеям без прислуживания маленьким 
людям, как только у нас хоть отчасти изменится взгляд на роль 
художника слова". Замятин смог вернуться на родину лишь с концом 
"ига разума" и началом распада Единого государства. Посмертно.